Трилогия "ВЛАСТЕЛИН КОЛЕЦ": Предисловие автора

   
Эта сказка возникла в устных рассказах, и впоследствие стала историей Великой Войны Кольца, включив множество эскурсов в более древние времена. Она начала создаваться после того, как был написан "Хоббит", и по его первой публикации в 1937 году: но я не торопился с продолжением, потому что хотел прежде собрать и привести в порядок мифологию и легенды Древних Дней, а для этого потребовалось несколько лет. Я делал это для собственного удовольствия и мало надеялся, что другие люди заинтересуются моей работой, особенно потому, что она была преимущественно лингвистической по побуждениям и возникла из необходимости привести в порядок мои отрывочные сведения о языках эльфов.

    Когда те, чьими советами и поддержкой я пользовался, заменили выражение "малая надежда" на "никакой надежды", я вернулся к продолжению, подбадриваемый требованиями читателей сообщить больше информации, касающейся хоббитов и их приключений. Но мой рассказ, все более углубляясь в прошлое, все не мог кончиться. Процесс этот начался при написании "Хоббита", в котором были упоминания о более давних событиях: Элронд, Гондолин, Перворожденные эльфы, орки, словно проблески на фоне более недавних событий: Дурин, Мория, Гэндальф, Некромант, Кольцо. Постепенно раскрытие смысла упоминания этих имен и названий в их отношении к древней истории раскрывало Третью Эпоху и ее кульминацию в Войне Кольца.

    Те, кто просили больше информации о хоббитах, постепенно получили ее, но им пришлось долго ждать: создание "Властелина Колец" заняло интервал с 1936 по 1949 год, период, когда у меня было множество обязанностей, которыми я не мог пренебречь, и мои собственные интересы в качестве преподавателя и лектора поглощали меня. Отсрочка еще более удлиннилась из-за начавшейся в 1939 году войны: к ее окончанию я едва достиг конца первой книги. Несмотря на трудные пять военных лет, я понял, что не могу совершенно отказаться от своего рассказа, и продолжал работать, большей частью по ночам, пока не оказался у могилы Балина в Мории. Здесь я надолго задержался. Почти год спустя я возобновил работу и к концу 1941 года добрался до Лориена и Великой Реки. В следующем году я набросал первые главы того, что сейчас является книгой третьей, а также начало первой и пятой глав пятой книги. Здесь я снова остановился. Предвидеть будущее оказалось невозможным, и не было времени для раздумий.

    В 1944 году, завязав все узлы и пережив все затруднения войны, которые я считаю своей обязанностью решить или, по крайней мере, попытаться решить, я начал рассказывать о путешествии Фродо в Мордор. Эти главы, постепенно выраставшие в книгу четвертую, писались и посылались по частям моему сыну Кристоферу в Южную Америку при помощи английских военно-воздушных сил. Тем не менее потребовалось еще пять лет для завершения сказки: за это время я сменил дом, работу, дни эти хотя и не были менее мрачными, оставались очень напряженными. Затем всю сказку нужно было перечитать, переработать. Напечатать и перепечать. Я делал это сам: у меня не было средств для найма профессиональной машинистки.

    С тех пор как десять лет назад "Властелин Колец" был напечатан впервые, его прочитали многие; и мне хочется здесь выразить свое отношение к множеству отзывов и предложений, высказанных по поводу этой сказки, ее героев и побудительных мотивов автора. Главным побудительным мотивом было желание сказочника испробывать свои силы в действительно длинной сказке, которая удержала бы внимание читателей, развлекла бы их и доставила им радость, а иногда, может быть, и тронула. В качестве проводника мне служило лишь мое собственное чувство, а многих такой проводник подводил. Некоторые из читателей нашли книгу скучной, нелепой или недостойной внимания, и я не собираюсь с ними спорить, ибо испытываю анологичные чувства по отношению к предпочитаемой ими книгам. Но даже с точки зрения тех, кому понравилась моя книга, в ней есть немало недостатков. Вероятно, невозможно в длинной сказке в равной мере удовлетворить всех читателей: я обнаружил, что те отрывки или главы, которые одни мои читатели считают слабыми, другим очень нравятся. Наиболее критичный читатель - сам автор - видит теперь множество недостатков, больших и малых, но, так как он, к счастью, не обязан пересматривать книгу или писать ее заново, то пройдет мимо них в молчании, отметив лишь один недостаток, отмеченный некоторыми читателями: эта книга слишком коротка.

    Что касается внутреннего смысла - подтекста книги, то автор его не видит вовсе. Книга не является не аллегорической, ни злободневной. По мере своего роста сказка пускала корни в прошлое и выбрасывала неожиданные ветви, но главное ее содержание основывалось на неизбежном выборе Кольца как связи между нею и "Хоббитом". Ключевая глава - "Тень прошлого" - является одной из самых первых написанных глав сказки. Она была написана задолго до того, как 1939 год предвестил угрозу всеобщего уничтожения, и с этого пункта рассказ развивается дальше по тем же основным линиям, как будто это уничтожение уже было предотвращено. Источники этой сказки заключены глубоко в сознании и имеют мало общего с войной, начавшейся в 1939 году, и с ее последствиями.

    Реальная война не соответствует легендарной ни по ходу, ни по последствиям. Если бы война вызывала или бы направляла развитие легенды, тогда, несомненно, Кольцо было бы использовано против Саурона: он не был бы уничтожен, но порабощен, а Барад-Дур был бы не разрушен, а оккупирован. Мало того, Саруман, не сумев завладеть Кольцом, нашел бы в Мордоре недостающие сведения о нем, сделал бы Великое Кольцо своим и сменил бы самозваного правителя Средиземья. В этой борьбе обе стороны возненавидели бы хоббитов; хоббиты недолго бы выжили даже как рабы.

    И другие изменения могли бы быть сделаны с точки зрения тех, кто любит аллегорические или злободневные соответствия. Но я страшно не люблю аллегории во всех их проявлениях, и сколько я себя помню, всегда относился к ним так. Я предпочитаю историю, истиную или притворную, с ее применимостью к мыслям и опыту читателей. Мне кажется, что многие смешивают "применимость" с "аллегоричностью": но первая оставляет читателей свободными, а вторая провозглашает господство автора.

    Автор, конечно, не может оставаться полностью незатронутым своим опытом, но пути, на которых зародыш рассказа использует почву опыта, очень сложны, и попытки понять этот процесс в лучшем случае получаются загадками. Которые, хотя и весьма привлекательно разгадывать, когда жизнь автора или авторов критики частично сокращают во времени, чтобы общие для них обоих события или направления мысли становилсь ключевыми элементами анализа. Произведение действительно испытало сильные воздействия войны: но годы идут, и часто забывают, что пережившие войну 1914 года испытали не меньшее потрясение, чем те, что встретили войну 1939 года. К 1918 году все мои близкие друзья, за исключением одного, был мертвы. Или возьмем другой, еще более прискорбный случай. Некоторые предположили, что "Очищение Шира" напоминает ситуацию в Англии времени окончания моей сказки. Это неверно. Эта ситуация является существенной частью общего плана, намеченного с самого начала, хотя в ходе написания события несколько изменились в соответствии с характером Сарумана, но без всякого аллегорического значения или злободневных перекличек с политическими событиями. Это описание, конечно, основано на опыте, хотя основания эти довольно слабые (экономические ситуации совершенно различны). Местность, в которой я провел детство, обеднела к тому времени, когда мне стукнуло десять, в дни, когда автомобили были редкостью, я не видел ни одного, а люди все еще строили пригородные железные дороги.

    "Властелин Колец" появляется в новом издании, и у меня появилась возможность пересмотреть книгу. Было исправлено некоторое количество ошибок и несообразностей в тексте; была так же предпринята попытка представить информацию по нескольким пунктам, на которые обратили внимание вдумчивые читатели. Я собирал все их запросы и замечания, и если некоторые из них остались без внимания, то причина в том, что я все еще не могу привести их в порядок; впрочем на некоторые запросы можно ответить лишь добавив новые главы, содержащие материалы, не включенные в первое издание. Пока же настоящее издание предлагает читателю это предисловие, пролог и индекс имен и мест.

Отредактировано CENTURI0N (2010-09-18 01:10:48)

Хронологически первое упоминание кольца у Толкина относится к концу Первой эпохи, когда эльфийский король Финрод Фелагунд вручил одному из человеческих вождей свое кольцо в знак дружбы за свое спасение в очередной битве с силами Моргота. Вождя звали Барахиром, по его имени и стали называть кольцо. Спустя некоторое время к Финроду явился сын Барахира Берен, дабы просить эльфа сопровождать его в антиморготскую экспедицию. Финрод сгинул в Ангбанде, а Берен вернулся — без одной руки, зато с Сильмариллом и фамильным кольцом. С тех пор последнее стало передаваться в роде Берена от отца к сыну. А род этот был весьма примечательным: человеческие короли Нуменора и впоследствии повелители Арнора и Артедайна. Последний князь Артедайна Арведуи бежал с кольцом Барахира и другими артефактами Арнора на север, где и погиб во льдах, но незадолго до гибели он подарил кольцо вождю местного племени — лоссохов. Дунаданы выкупили перстень и принесли его в Ривенделл, где базировались потомки королевского дома в изгнании. В конце концов, кольцо Барахира досталось Арагорну, который наконец-то вернул королевский престол (точнее, оба престола) своему роду. Логично предположить, что впоследствии кольцо Барахира передавалось от отца к сыну, став одной из регалий королевской власти в Соединенном королевстве. Древностью своей оно уступало, пожалуй, только палантирам.

Отредактировано CENTURI0N (2010-09-18 02:21:24)

ТРИ - ЭЛЬФИЙСКИМ ВЛАДЫКАМ

История эльфийских Колец Власти известна лучше всех остальных — прежде всего потому, что они все время оставались в руках Свободных народов. Главной особенностью Трех стало неучастие Саурона в их создании. Темный властелин не мог установить связь с владельцем эльфийского кольца, склонить его к злодействам, да и вообще почувствовать, где такое кольцо находится. Тем не менее местоположение Трех тщательно скрывалось: шпионы Врага могли оказаться где угодно.

Келебримбор вручил Галадриэли, самой могущественной из эльфийских женщин, Кольцо по имени Ненья. Оно было сделано из редчайшего металла митрила, который добывался исключительно в копях Мории, и украшено адамантом. По некоторым источникам, Ненья — главное из Трех, однако в других текстах самым сильным эльфийским Кольцом называется Вилья. Так или иначе, но благодаря Кольцу Воды мощь и красота Лориэна увеличились многократно. Даже Король-Чародей, отправившись на поиски Шира и Бэггинса, не рискнул нарушить границ, охраняемых Неньей. Но личную жизнь Галадриэли Кольцо отравило: в ней неожиданно пробудилось стремление к Морю и возвращению в Валинор, и Средиземье не доставляло ей былой радости.
Кольца Вилья и Нарья отправились в Линдон к Гил-галаду. После разорения Эрегиона встал вопрос о создании новой эльфийской твердыни. Решено было, что таковой станет Имладрис — укрепленная вотчина Элронда. А для того, чтобы обеспечить Имладрису магическую поддержку, Гил-галад передал Элронду Вилью — золотое Кольцо с сапфиром. Почти ничего не известно о том, как именно Элронд пользовался своим Кольцом; можно предположить, например, что это оно помогло ему смыть Черных Всадников с Бруиненского брода.

Третье Кольцо Нарья, украшенное рубином, Гил-галад передал Хранителю Серых Гаваней — Кирдану Корабелу. Около тысячи лет Нарья пролежало у Кирдана мертвым грузом, а затем с Запада приплыли пятеро Магов, и Корабел со словами: “С ним ты сможешь зажигать сердца в этом стынущем мире” — отдал Кольцо Огня последнему из них, Гэндальфу. Возможно, именно Нарья пробудило в Гэндальфе склонность к магии дыма и огня; в любом случае, Кольцо явно помогало ему при поджигании шишек, запуске фейерверков и в битве с Балрогом.

Эльфийские кольца, хоть и хранились в строжайшей тайне, стали серьезным подспорьем в борьбе с Сауроном. Заложенные в них силы стремились сохранить Средиземье в чистоте и отсрочить увядание мира. Но, пусть и не подчиненные Единому, они все равно были сильно связаны с Кольцом Всевластья. Когда последнее было уничтожено, потеряли свою силу и Три. Вместе со своими хранителями они навсегда уплыли на Белом корабле на Заокраинный Запад.

СЕМЬ - ДЛЯ ГНОМОВ

Количество гномьих колец имеет вполне логичное обоснование: в стародавние времена Аулэ создал семь гномьих праотцев, от которых и пошли семь родов гномов. Для каждого рода, собственно, и предназначалось свое Кольцо. Согласно основной версии, все Семь были розданы Сауроном, однако гномы рода Дарина верили, что их Кольцо Дарин III получил из рук Келебримбора. Так или иначе, но в изготовлении Семи Саурон участвовал и надеялся с их помощью подчинить гномов своей воле. Но гномы оказались крепкими орешками. Кольца не только не сделали их рабами Темного властелина, но и усилили их сопротивляемость его внушениям. С другой стороны, они умножили страсть гномов к накопительству, и многие беды через это произошли. Семь Сокровищниц были одна за другой разграблены, особенно в этом отличились драконы. В драконьем пламени погибли и четыре из Семи.
Саурона фиаско с гномами не обрадовало, и он решил вернуть себе оставшиеся Кольца. Дольше всего возвращалось Кольцо рода Дарина, также известное как Кольцо Трора. Его владельцы расставались с ним только перед смертью, и почти никто не знал наверняка, у кого оно находилось. Именно преследованием Саурона объясняли гномы рода Дарина обрушившиеся на них несчастья — от пробужденного Балрога до безумия Трора. Наконец последний владелец последнего гномьего Кольца, Трайн II, был схвачен слугами Врага, заключен в подземелья Дол Гулдура и принужден расстаться с Кольцом.
О судьбе остальных гномьих колец и соответствующих родов у Толкина почти ничего не сказало. Можно предположить, что некоторые роды оказались на службе Саурона, но рабами его они наверняка не стали. В ролевой и карточной играх Middle-Earth Семь Колец названы по именам родов; кроме Дарина, там фигурируют Барин, Бавор, Друин, Двалин, Телор и Трар. В карточной игре Lord of the Rings есть имена трех гномов, получивших Кольца: Линнар, Синдри и Ури, а также названия четырех из Семи: Преумножение, Вероломство, Ярость и Возмездие.

ДЕВЯТЬ - СМЕРТНЫМ

Люди стали единственной разумной расой, с которой затея Саурона удалась. Девять достались величайшим из людей своего времени: троим нуменорцам и шестерым выходцам с Юга и Востока. Кольца многократно умножили силы владык, даровав им способность становиться невидимыми и зрить недоступное взгляду других, однако они же истончили их тела и сделали бесплотными рабами Саурона. Настолько велика была его власть над ними, что даже если бы одному из них досталось Кольцо Всевластья, он безропотно принес бы его Саурону. Впервые назгулы появились в 2251 году Второй эпохи; после поражения сил Зла в войне Последнего союза они бежали далеко на восток, чтобы в 1300 году Третьей эпохи появиться вновь. Назгулы захватывают гондорскую крепость Минас Итиль, которая по такому случаю переименовывается в Минас Моргул. Наконец, в преддверии Войны Кольца трое назгулов передислоцируются в Сумеречье, однако один из них вскоре возвращается в Моргул.
Наиболее известный из назгулов — их предводитель, Король-Чародей Ангмара. Не подлежит сомнению, что при жизни он был нуменорцем; некоторые считают, что его звали Муразор (или Эр-Муразор) и являлся он братом одного из Королей. Могуществом и знанием темной магии предводитель назгулов уступал только Саурону; Королю-Чародею, в отличие от других Кольценосцев, не страшны были вода и солнечный свет. В Третью эпоху он способствовал распаду Арнора и уничтожению Артедайна, руководил взятием Минас Итиля, вызвал последнего короля Гондора на поединок и вероломно убил его, возглавил нападение на Осгилиат и охоту за Кольцом. Он же и погиб первым — на Пеленнорских полях, от руки Эовин.

Вторым из назгулов был Хамул Тень Востока (это единственный Кольценосец, названный у Толкина по имени), он же — Черный Истерлинг. Хамул лучше других (исключая Короля-Чародея) мог чувствовать присутствие Кольца, но он же был наиболее уязвим перед светом и водою. В начале Войны Кольца Хамул был командирован в Дол Гулдур, откуда и отправился на поиски Кольца. Согласно нетолкиновским текстам, Хамул был старшим сыном вождя дальневосточного народа уомо. На службе у Саурона он долгое время исполнял административные функции.
Сведения об остальных семи назгулах известны из ролевой игры Middle-Earth. Третий кольценосец, Двар, родился на острове Уо, находящемся где-то на юго-востоке Средиземья, и после долгих приключений стал правителем не только Уо, но и окружающих земель. Он принял Кольцо, дабы стать бессмертным, и поступил на службу Мордора. Джи Индур, четвертый назгул, был одним из правителей тропического государства Киран, однако война вынудила бежать его на север. Там он встретился с агентами Саурона, получил Кольцо и вернул себе престол. Его владения впоследствии стали вассалами Мордора. Ахорахиль, также известный как Слепой чародей, был нуменорским колонизатором. В 30 лет он вставил себе вместо глаз два волшебных камня, давших ему значительную магическую силу, и объявил о независимости своей колонии. Саурон заинтересовался Ахорахилем, и надеть ему на палец Кольцо было только вопросом времени — что и случилось.

Шестой назгул, Хоармурат происходил с северо-востока Средиземья. В юности он много общался с эльфами-авари и, в конце концов, захватил власть, однако через несколько лет чуть не потерял страну. Саурон послал на север Хамула, который и вручил одно из Колец Хоармурату. В Мордоре последний заведовал инженерными работами. Единственной женщиной-кольценосцем стала прекрасная нуменорка Адунафель. Родившись в знатной семье, она искала в Средиземье трона и власти, что и привело ее к Саурону, Кольцу и вечному существованию. Рен Нечистый был учеником и правой рукой Короля-Чародея. Наконец, Увата, девятый назгул, в бытность свою человеком объединил племена восточного государства Ханд и — в обмен на Кольцо — присягнул на верность Саурону.

Назгулы развоплотились вместе с Сауроном, когда Кольцо Всевластья упало в Ородруин. Что стало с их Кольцами — вопрос открытый. Ник Перумов предполагает, что они были разбросаны по всему Средиземью. Другие источники считают, что Девять, как и три из Семи, хранились в Барад-Дуре и погибли при его разрушении. В карточном Lord of the Rings приведены следующие имена трех колец из Девяти: Суровость, Злоба и Гнев.

МЕНЬШИЕ КОЛЬЦА

Существование меньших колец — ранних экспериментов кузнецов Эрегиона — не подлежит сомнению. Например, Гэндальф довольно долгое время считал найденное Бильбо Кольцо одним из них. Впрочем, и тогда это не умаляло тревоги мага: хотя меньшие кольца и не настолько могущественны, как Двадцать, они остаются опасными для простых смертных и несут в себе отпечаток воли Саурона, хотя могут и не управляться им. В большинстве своем свойства меньших колец аналогичны свойствам Двадцати, но выражены слабее. Могут меньшие обладать и другими, экспериментальными качествами, от использования которых Келебримбор впоследствии отказался.

Не исключено, что некоторые из меньших колец Саурон захватил в Эрегионе вместе с Девятью и награждал ими своих прислужников. Так они могли попасть в руки людей Севера, Востока и Юга, злых гномов и даже некоторых из орков. Другие меньшие кольца могли перейти к эльфам, людям или гномам от самого Келебримбора или даже остаться похороненными под развалинами Эрегиона. В карточной игре Middle-Earth, помимо меньших колец, присутствуют магические, дарующие своим владельцам умения в той или иной области.

Отредактировано CENTURI0N (2010-09-18 02:20:47)