Интервью с Ричардом Армитеджем     

3 декабря Greendragon, редактор TORN, получила возможность сесть и поговорить с самим Торином Дубощитом – актером Ричардом Армитеджем. Это удивительнейший, эрудированный и весьма скромный человек. Армитедж рассказал, как пробудил к жизни Торина, почему Питер Джексон – идеальный режиссер для работы с актерами (а не просто маг по технологиям) и рассказал о гномихах и о будущем Торина.

Мы начали обсуждение того, как успешно пройти кастинг и не нервничать.

РА: Это чертовски трудно… Знаешь, что я скажу? Когда я наконец начал получать роли… одним из моих методов прохождения кастинга был такой: нужно представить себе, что мне говорят «Этот человек не смог сниматься, мы хотим тебя – но съемки начинаются завтра. Нам нужно услышать, как ты это сейчас сыграешь, но завтра уже нужно будет сниматься.» То есть, мысль такова: они меня уже хотят, но я должен решить, что мне делать завтра, потому что меня уже будут снимать. Таким образом я и прохожу кастинг.

Поздравляю с фильмом! Так здорово, что он наконец-то выходит!

РА: Спасибо. Вы так хорошо поддерживаете!

Тон фильма, возможно, несколько легче, чем во «Властелине Колец», ведь «Хоббит» — более детская книга…

РА: На самом деле, это интересно. Они вполне сравнимы, ведь в тот момент, когда они выходят из Бэг-Энда, тут же начинаются напасти, одна за другой. Поэтому я рад, что Пит дал нам провести какое-то время в Бэг-Энде, насладиться обществом гномов, когда они еще могут позволить себе быть радостными и расслабленными. Потому с одним аспектом мне реально пришлось побороться, когда я искал характер Торина – дать ему хоть какой-то отблеск юмора, какой-то шанс улыбнуться: потому что иначе их нет. В прочих ситуациях он только сварливый старый хрыч.

Но печаль и ранимость, которую вы внесли в его роль, не делают его особо сварливым!

РА: Это интересно… потому что его печаль – из-за осознания собственных неудач. Я думаю, он понимает, что ему удается хорошо, а что плохо. И у него страх, что он пойдет по тому же пути, как его пропавший отец, так как они не знают, что с ним стало. Этого он боится – того, что он пойдет по тому же пути. Злость – из-за Азога, обезглавившего его деда. И, разумеется, неизмеримый страх того, что в этой горе… Вести своих друзей, своих родных племянников, навстречу этому страху – просто ужасно. Вы знаете, Балин, Двалин и он сам – единственные, кто реально знают, что скрывается в этой горе. Тем не менее, он смотрит в эти сияющие лица гномов вокруг стола, мечтающих о золоте, и думает при этом: «Вы не имеете понятия, что вас ждет… мы-то это видели… но вы все равно идете со мной.» Это действительно жестоко:  знать, что ведешь их к этому ужасу.

Характер вашего Торина напоминает мне королей из шекспировских драм. Вы черпали вдохновение у Шекспира или в каких-либо других театральных и литературных произведениях?

РА: Знаешь, я в основном читал Толкиена… я изучил все его произведения, особенно о гномах: он пишет об обычаях гномов… При подготовке вышла случайность: я работал над голосом, хотел, чтобы он звучал определенным образом. Я сделал свой голос ниже, чтобы он звучал тихо, но убедительно… и в результате создать этот голос помогли монологи Генриха V, Ричарда III и Макбета. Во всех трех этих персонажах я нашел аспекты характера Торина. Вся идея с боевым кличем на поле боя – очень похожа на Генриха V; ощущение собственного изъяна и ненависть к себе самому – из Ричарда III; а персонаж Макбета важен, когда речь заходит о жажде золота. Этот человек верит в то, что он делает правильное дело, но что-то в конце концов развращает и губит его… Я считал, что эти три персонажа весьма полезны, чтобы отложить их у себя в подкорке.

Филиппа пишет реально, гм… Сценарий действительно отражал работу нас обоих, так что она дала этому персонажу некий шекспировский настрой. Сам Толкиен несколько подшучивал над Торином… помните, когда тот произносит речь в Бэг-Энде, Толкиен как бы комментирует его и говорит «Таким вот он был», о том, что Торин мог быть весьма многословным оратором, и автор почти восклицает «Ну хватит уже!» И с одной стороны я хотел, чтобы ощущалось, что меня это забавляет; с другой стороны, Филиппа и Фрэн создали для Торина очень приятный для меня тон, они дали мне несколько замечательных фраз с прекрасными структурами. Так что ты права – Шекспир был очень полезен.

Со всеми этими чертами характера Торина зрители, не читавшие книги, будут в шоке в третьем фильме!

РА: Если они не читали книгу… я в курсе. О, это так здорово. У меня просто слов нет, насколько это прекрасно. Структура, которую они создали для этой роли… я знаю, нам не следует об этом говорить, но… на каждом уровне они превзошли мои ожидания. Знаешь, про себя ты думаешь: «Это можно было бы сделать так…» — и тут Пит делает еще лучше. И ты изумлен и восхищен тем, куда он тебя завел. И этот момент в конце первого фильма… эта сцена была в другом месте, и из-за того, что они создали новое окончание, он передвинул ее туда, и я был несколько зол, потому что мы уже отсняли эту сцену, а он хотел переснять ее. Но в конце этого съемочного дня у нас всех были слезы на глазах. Это был наш последний день съемок, мы все шептались друг с другом  о том, что мы будем делать… что когда я обнимаю Мартина, все подойдут и тоже присоединятся к нашим объятьям. И это был наш последний снятый кадр. Все были настолько эмоциональными… и Пит все это улавливает, он это понимает. Он доводит тебя до того, что ты балансируешь на краю эмоций, ты не погружен в них, но… когда они видят вдалеке Гору, у меня просто не было слов, я был просто в прострации от того, что они столько прошли, но цель еще так далеко.

Это, наверное, облегчает вашу задачу – работа с режиссером, который помогает вам найти эмоциональный резонанс.

РА: Он не просит этого у тебя. Он не говорит тебе, что он делает. Ты сам обнаруживаешь, где ты оказался, потому что он завел тебя туда. Но он не говорит, куда он тебя завел. Это удивительно, это – настоящая гениальность.

Что теперь в планах на будущее? Кроме отращивания бороды для досъемок.

РА: Боже, не могу уже дождаться! Мне не хватает этой бороды! Это очень странное ощущение. Когда она у меня была, я ее ненавидел. А теперь, когда я ее сбрил, у меня ощущение: «Куда девался мой подбородок?»

Вы думаете, этот фильм поможет вернуть бороды в моду?

РА: Возможно… Особенно для женщин. Когда вы увидите этих гномих… Я вообще думаю, женщинам не помешали бы бороды. Кроме того, я предвижу серьезную моду на гномью обувь, этой или следующей зимой. Эти здоровенные тяжелые гномьи сапоги со стальными носками. Это бы было круто…

Гномья мода для женщин? Розовые бороды?

РА: Большая розовая борода… Горжетки из искусственного меха… Что меня ждет помимо дизайна мод?

Я правда, не знаю. Я читал много интересных вещей, но я бы хотел, чтобы зрители увидели фильм… так как я еще новичок в кино, люди еще не знают моей работы… я просто хочу, чтобы мою работу знали.

Вас ждет целый новый мир суперзвезд!

РА: Я, если честно, не уверен на этот счет… но мне не очень удобно говорить людям, что я – хороший актер. Я даже не знаю, так ли это. Но я хочу, чтобы зрители реагировали на мою игру. Я не люблю рекламировать себя речами. Мне лучше удается доказывать это игрой.

Продолжение следует.

Перевод: TheHutt. Корректор: Сильв.

Источник: TORN

Ричард Второй: продолжение интервью с Ричардом Армитеджем   

ичард Армитедж – счастливчик, по крайней мере, по собственным словам. А мне кажется, счастливчики – на самом деле те, кому посчастливилось услышать то, что он рассказал на интервью на этой неделе: очень редко люди, у которых берешь интервью, настолько эрудированны и интересны, как этот глубокомысленный актер. Я уже опубликовала свое персональное интервью; ниже же – более обширное групповое интервью формата «круглого стола», которое состоялось позже в тот же день. Армитедж снова очаровывал всех, уделял каждому журналисту полное внимание, и каждый его комментарий был вдумчивым. Получасовой разговор был полон интересных новостей: о процессе его работы, о том, каково играть с Иеном МакКелленом, как был придуман дизайн дубового щита, и где можно увидеть небольшое влияние Гильермо дель Торо на Хоббита, и о сцене, в которой Армитедж, по его мнению, выглядел лучше всего!

Q. Что вам больше всего понравилось в роли Торина?

RA: Мне очень понравилось учиться драться определенным образом. Мне нравилось работать этим мечом. Благодаря его форме у него особенная траектория движения, ее очень трудно контролировать; когда ты орудуешь им, он движется по своей воле. Это было интересно.

Q. Каковы были ощущения перехода от сериала БиБиСи в одну из самых крупных кинотрилогий всех времен?

RA: Тут на порядок больше денег!  Правда, не по моей ставке… [смеется]  Знаете, что?  Я считаю, что количество участников в этом фильме создает впечатление большей массовости; но благодаря Питеру этот фильм по ощущениям более интимный. Мне кажется, что эти деньги, о которых я только что шутил, дают тебе как актеру больше времени: у меня было больше возможностей экспериментировать с персонажем. Именно поэтому, мне кажется, многие актеры стремятся работать в кино: там есть время, чтобы развить и углубить своего персонажа. И есть время переступать собственные границы в поисках характера персонажа – и я реально ощущал, что Питер позволял мне это.

Q. Ваш первый день на съемках Хоббита: насколько вы были поражены?

RA: В свой первый день на съемочной площадке я вообще не снимался. Мне нужно было встать перед всей съемочной группой и произнести фразу для целого отряда маори на их языке – они устроили для нас «поухири», церемонию приветствия, чтобы благословить съемочный павильон. Этого я боялся гораздо больше, чем собственно съемок. Но знаете – когда выходишь на съемочную площадку, там двести человек; еще двести – за занавеской, смотрят в экран компьютера. Это наводит ужас, но как я уже сказал: когда ты попадаешь в самый центр съемочной площадки Питера, там только ты, он и еще один актер; он хранит эту интимную атмосферу, чтобы помочь тебе преодолеть страх. А когда ты вошел в образ, особенно если это образ с довольно высоким статусом, как у меня, ты уже находишься в образе. Но для меня было важно ходить по съемочной площадке, чтобы съемочная группа осознавала, что мой персонаж – потенциальный король. Этот статус я защищал как только мог.

Q.  Вы играете две версии Торина – в молодом и более зрелом возрасте. Как вы подходили к разным возрастам, в чем была разница?

RA: Очевидно, я начал с более старого Торина, так как его нам предстоит видеть чаще. Молодой Торин появился довольно поздно в процессе съемок, хотя в фильме он появляется первым. Я всегда создаю биографию для своего персонажа, так что я написал этакое подобие истории Торина: откуда он пришел, когда был молодым; что он пережил в Эреборе. Но в плане буквальной игры… я хотел, чтобы он двигался быстрее и боролся менее эффективно. То есть, когда он повзрослел, его стиль борьбы стал более экономным и эффективным, он знает, что делает на поле боя. Кроме того, я хотел, чтобы его голос звучал более легким, а особенно – чтобы он улыбался. В зрелом возрасте его ноша настолько тяжела, что он не слишком часто может позволить себе улыбнуться. Вот что я хотел.

GD: Я читала, что вы были большим фанатом экранизации Властелина Колец; когда вы оказались в Бэг-Энде с Гэндальфом, был ли это для вас «фанатским» моментом?

RA: Да… вообще-то я хотел пройтись по съемочной площадке перед съемками, потому что я знал, что я буду очарован всем этим. Поэтому я шлялся вокруг несколько дней, рассматривал письменные принадлежности, бумагу ручной работы, рукописные письма – потому что я бы не смог думать об этом во время съемок. Но… когда эта дверь открывается, ты заходишь в декорацию и смотришь на Иена МакКеллена – то вдруг думаешь про себя «Окей, стоп, давайте повторим это – ведь это Гэндальф, а я хожу по Средиземью!» Но то, что у тебя этот персонаж, настолько стимулирует воображение: когда ты вступаешь в этот мир, ощущение, будто ты заходишь внутрь фильма!

Q. Если рассматривать прибытие на съемочную площадку как главное событие – насколько оно выдерживает сравнение с работой на съемках «Скрытой угрозы», где вы играли гораздо меньшую роль в другом крупном компьютерном фильме?

RA: Тот же страх! Я помню, на Скрытой угрозе я пытался разрубить Юэна МакГрегора лазерным мечом пополам… Я не понимал, что я делаю и что происходит. Я ходил вокруг и думал «А где остальные декорации? Они что, еще не закончили стройку?!» Так что теперь, много лет спустя, я понял процесс съемок кино! Но, возвращаясь к этой мысли: мне реально было нужно, чтобы съемочная группа верила моему персонажу. Иногда нас звали на съемочную площадку, когда наш грим был готов только наполовину. То есть, иногда мне нужно было идти на площадку без парика. Помню, что я этого терпеть не мог, и надевал на голову капюшон: я не хотел, чтобы Торин позорился перед глазами съемочной группы. Я хотел, чтобы они верили, что на съемки пришел король, чтобы они чувствовали изменение в атмосфере. Я также не хотел, чтобы кто-либо видел гномий костюм под одеждой, это бы сделало Торина полураздетым. Это звучит глупо, но для меня это было важно. У меня была возможность заценить это, так как как правило, когда я уезжал через ворота студии (я обычно ездил туда на велосипеде), никто из сотрудников не общался со мной, потому что никто меня не узнавал. Для них потребовалось немало времени,чтобы осознать: «А! Это же тот парень, который приезжает на велике! Это Торин!» Я всегда воспринимал это, как комплимент.

Q. Атмосфера на съемках оригинального «Властелина Колец» всегда описывались теми, кто в них участвовал, как семейная. Вы были новичком, присоединившимся к этой труппе. Эта семейная атмосфера еще существовала? Как вы ощущали себя, когда попали в такую ситуацию?

RA:  Абсолютно, совершенно во всем и с самого начала. Даже когда мы впервые встретились, когда они еще не дали мне роль – я участвовал в пробах. Частью процесса был такой разговор: «Вы понимаете, что вам придется поехать в Новую Зеландию на два года?» И я помню, как сказал ему: «Это еще что за ужасное предложение! Как я могу пойти на такое?!» [смеется]… Но знаете, каждый член семьи, что приезжал… мою семью приглашали на съемочную площадку, как и семьи всех других участников. Если возможно, Питер одевал их в костюмы и вставлял в кадр среди декораций, чтобы они поучаствовали в фильме. Люди, участвовавшие в «ВК» и вернувшиеся… это было как переливанием крови из того фильма в этот, как свежий кислород для нашего фильма. Все, что я могу сказать об этом – это кормило нас как только возможно. Так что… да, есть люди, с которыми я не работал, но чувствую, как будто бы я с ними работал – например, Кейт Бланшетт… К сожалению, у меня не было с ней ни одной сцены. Я умоляю их – дайте мне сцену с Галадриэлью!.. Но – да, было совершенно невероятно, что все эти люди были с нами. Я думаю, в Питере есть что-то такое, что притягивает к себе, создает лояльность – все эти люди снова и снова к нему возвращаются. Я же взял себе небольшой кусочек этого и сохранил для характера Торина.

Q. Мне интересно, ради этого ли фильма вы отказались от сериала «MI:5 [Spooks]»?

RA: Нет, я решил уйти из этого сериала в никуда. Для меня три – счастливое число, и я снялся в трех сезонах, и подумал: «Знаете, что? Если я останусь, то разленюсь.» Знаете, мне нравился этот персонаж… И я сказал «Окей, стоп. Давайте закончим это здесь.» Был еще один сериал, в котором я участвовал, под названием «Strike Back», и этот проект мне, к сожалению, пришлось бросить в самом начале… Но мысль о том, что я буду сидеть в кино и смотреть, как другой актер играет Торина, при том, что мне эту роль предлагали… иногда такое случается: иногда приходится отказаться от роли, иногда нестыковка с датами… но я бы не вынес этого – смотреть, как кто-то еще играет эту роль. Ради этого я бы лучше пожертвовал своей карьерой. И когда я приехал в Новую Зеландию, я так и сказал Питу: «Если это последняя роль в моей карьере, то я буду счастлив; я буду счастливым актером.» И я до сих пор так чувствую: если мне больше никогда не суждено будет работать, то с этой ролью у меня уже был наиболее награждающий опыт, который может испытать актер.

Q. Из предыдущих ваших интервью кажется, что вы терпеть не можете быть красавчиком-сердцеедом: мне интересно, понравилась ли вам роль всклокоченного, бородатого мужика с растрепанными космами – при том, что это ваш дебют в большом международном кино?

RA: Знаете что? Я уже всегда говорил, что лучше всего я выгляжу в темноте – и грязным.

[От автора: позволим небольшую паузу для читателей, которым нужно отдышаться при внезапной мысли о Ричарде Армитедже в темноте… окей, продолжим…]

И мне кажется, это правда. Дело не в том, как ты выглядишь – лишь в атмосфере, которая создается. Я думаю, мое лицо лучше всего выглядит наполовину в тени, а не при ярком свете дня. [смеется] И знаете, когда я играю этаких неопрятных грязнуль, мне это нравится. Наверное, потому что я с севера [Англии], и моим рукам было суждено быть грязными! Но отчасти меня в роли Торина волновала его трансформация – то, через что ему нужно пройти. Есть сцены, где ему избивают все лицо… обожаю это. Тут есть целая история: я работал с Энди Серкисом во второй съемочной группе, и мы тренировали битву с 12 орками… тренировка идет на нормальном уровне, но потом на съемках они поднимают всех орков выше, потому что мы гномы… в результате я врезал себе щитом по лицу и прокусил верхнюю губу. Мое лицо опухло, по нему стекала кровь, и они пытались вытереть ее, приложить лед… и тут Энди подошел с зеркалом и говорит: «Ты только посмотри!» И я такой: «О боже, это здорово выглядит!» И он: «Ты хочешь продолжать?» А я: «Абсолютно!» Выглядело просто классно. И в результате они в конце еще и наснимали крупных планов, потому что если бы пришлось воссоздавать все это в гриме, это бы заняло очень долго, так как у меня по лицу текла кровь. Так что я им сказал «Да, снимайте.» Хотя это же скорее звучало так: [засунул язык между губ, изображая сдавленный голос] «Гха, фнимайте, продожжайфе!» Так что да, я очень люблю быть косматым и грязным.

Q. Ваше отношение с Гэндальфом в фильме – почти что враждебное. Каково было для вас работать с Иеном МакКелленом и исследовать эти отношения?

RA: Иен МакКеллен такой обаятельный человек – и когда мне нужно было проявить к нему враждебность или агрессию, меня всегда свербило чувство вины – как бы: «не слишком-то наседай на Гэндальфа!» Но это часть того, что делает актерскую игру настолько трепетной: нужно нажимать в нем, в других персонажах некие кнопки. Удивительно, как Иен работает: в каждом дубле он находит какой-то новый нюанс, причем ты не можешь понять, что он делает иначе – у него просто что-то проскальзывает во взгляде. Меня это очень вдохновляло. В первый день он сделал одну вещь, которую я никогда не забывал (тут дело в статусе, в том, чему каждый актер учится в актерской школе, но никогда не использует на практике, потому что это означает, что нужно быть бескорыстным, а Иен – очень бескорыстный актер)… Когда я вошел в двери Бэг-Энда, Гэндальф, этот монументальный персонаж, склонил голову передо мной — в знак почтения перед Торином Дубощитом, легендарным воином. И я помню, как подумал: «Боже, он дает мне мой статус» — и с тех пор я считал, что если Гэндальф дал мне мой статус, то и все остальные тоже должны. Таким образом больше не нужно самому играть свой собственный фальшивый вес, значимость: их дают тебе другие, и он это отлично понимал. И он заботится обо всех, кто с ним в одной сцене, абсолютно обо всех. Так что я почитаю это за честь, что работал с ним!

Q: Первый из видео дневников Питера Джексона показал ритуал «поухири». Насколько другие аспекты культуры маори отразились на съемках?

RA: Знаете, мне потребовалась неделя, чтобы выучить эту речь маори, но она вошла в мою голосовую тренировку. Потому что я хотел сделать голос ниже, создать резонанс для моего персонажа. Я построил себе целую программу, каждое утро я делал зарядку для голоса. Для определенных нюансов я использовал монологи Шекспира, но помимо них, я каждый день использовал эту речь маори: я ощущал, что в этой культуре есть что-то важное для ощущения Средиземья, чтобы быть воином. Вы знаете, каковы эти воины маори, как они используют свою близость к земле, вы видите это на поле регби… для своего персонажа я хотел эссенцию этого. Поэтому каждым утром, или вечером перед тем, как идти спать – потому что вставать нужно было в полтретьего или три утра, а тренировать голос в полтретьего утра – не особая радость, так что я тренировал голос перед сном… но в общем да, я пользовался этой речью.

Q. Вы играли столько разных ролей, и какая из них – ваша любимая?

RA: Без тени сомнения эта.  [Показывает на один из рекламных стендов, стоящих вокруг, на котором изображен Торин.]   Не думаю, что какая-либо другая роль ставила передо мной такие задачи, как эта. И как я уже говорил, это как будто все мои предыдущие роли вели меня к этому моменту, потому что я смог взять что-то полезное для этой роли из каждой своей предыдущей работы. Так что эту роль мне не превзойти. А что касается моих ожиданий насчет себя, своей работы, работы других людей, работы с режиссером – реальность превзошла все мои ожидания.

Q. Вы можете рассказать о ваших рабочих отношениях с Питером Джексоном и о реализации его видения Торина?

RA: Питер – очень, очень мягкий режиссер. Он очень немногословен, и ты реально не знаешь, как он тебя ведет. Ты не знаешь, что тебя ведут, потому что он не показывает, не кричит, не говорит тебе, где стоять; он как бы отправляет тебя по какой-то дороге, и для этого он часто использует других актеров… так что он тихо поговорит с кем-то, кто затем выходит на площадку и делает что-то с тобой, но ты не знаешь, что с тобой это делают – это просто Питер использует других персонажей, чтобы они вели тебя по этой дороге. Как визионер, то, как он описывает мир, в который ты собираешься войти, напоминает ребенка, который восхищается чем-то, что он только что увидел или придумал – ну и конечно у него есть концептуальные художники, которые покажут тебе картины… так что я вообще не помню, чтобы я видел где-либо зеленый экран, так как в моей голове была картина, как дракон Пита врывается в двери, он только что описал его – и каким-то образом ты его видишь. С ума сойти: воображение Пита настолько живое, что ты это видишь!

Q. Кто ваш любимый персонаж из Властелина Колец?

RA: Грима Гнилоуст. Эта роль на мой вкус. Да, я думаю, этот склизкий, грязный мелкий… знаете, я обожаю ее. Если бы я был в ВК, я бы хотел играть эту роль.

Q. Какую физическую подготовку вам пришлось пройти для всех этих сцен боевок?

RA: У нас была физическая тренировка с этим канадцем по имени Терри Нотари, который учил нас двигаться и ходить как гномы… но в плане боевок у нас были индивидуальные виды оружия, молоты, топоры… так что боевки концентрировались на том виде оружия, который ты носил. Я уже говорил про Оркрист… но я очень тесно работал со своим каскадером-дублером. Мы тренировались вместе. Круговой тренинг с командой каскадеров был каждый день… когда мы снимались, этого уже не было, но опыт был интенсивным. Мы изучали собственные сильные и слабые стороны. То, что нам нужно было носить много веса, означало для меня серьезную тренировку рук и спины, чтобы носить оружие.

GD: Когда вы создавали биографию для Торина, вы смогли пересчитать гномьи годы в человеческие? Сложно соотнести его гномий возраст и точку, которую он достиг в жизни, с человеческими годами…

RA: Я пытался сделать это, но это как менять валюту в стране с дико завышенными ценами. Лучше не пытаться, потому что это невозможно себе представить. По человеческим меркам ему около 60, но это тоже бессмысленно. Что меня особенно заинтересовало – это то, что гномы становятся крепче с возрастом. Лучшие воины на поле боя будут самыми старыми, что противоречит тому, что мы знаем о людях. Мы считаем, что молодые – самые сильные. Но я помню, что когда мы создавали Дубовый щит, у меня в голове засела одна мысль, которая родилась еще до того, как я полетел в Новую Зеландию. Я помню, что я нервничал на этот счет и сказал Питу: «Слушай, у меня родилась идея насчет дубового щита в буквальном смысле.» Он сказал: «Так пойди и нарисуй». Так что я его нарисовал, и он сказал «Окей, я пошлю это в WETA, посмотрим, что они смогут сделать.» И они придумали этот дизайн… но я помню, как сказал ему «Я думаю, это тот же кусок дерева, которым он пользовался в Азанулбизаре, чтобы защищаться – Торин сохранил его, и со временем он затвердел, стал крепким, как железо.» И я думаю, что это характеризует гномов: с возрастом они становятся крепче. Они движутся медленнее, но эффективнее, они становятся стоиками. Эта мысль помогла мне справиться с фактом, что я не 60-летний старик… что для этого персонажа возможно еще и бороться на поле боя, и быть потенциальным Королем. И я думаю, они именно поэтому взяли на эту роль 40-летнего… Я знаю, что это спорно, что некоторые считали, что я слишком молод для этой роли – но так вот оно вышло.

Q. Можете ли вы рассказать о динамике работы с Энди Серкисом во второй съемочной группе? И были ли остатки влияния Гильермо дель Торо на тот момент, когда вы присоединились к проекту?

RA: Взять Энди режиссером второй съемочной группы было, возможно, одним из лучших решений Пита, потому что обычно вторая группа снимает странные кадры, наподобие, где персонажи берут что-нибудь со стола. А группа Энди была такой же интересной для работы, как и группа Питера. Там был такой же креатив, и я думаю, что некоторые из невероятнейших кадров, вошедших в фильм – заслуга Энди. Кроме того, то, что он понимал Средиземье и сам был актером, очень помогало нашей работе; кроме того, он такой же неусыпный и бессовестный, как Питер. Он толкает актеров безо всякого сожаления о том, что ты устал, но на самом деле тебе это и нужно: тебе нужен режиссер, который скажет «Мне все равно, что ты устал, мы снимаем еще три дубля.»

Не знаю об остатках влияния дель Торо, потому что я никогда не видел, что его, а что – нет, и мне кажется, что так правильно. Я подозреваю, что одно определенное существо, оставшееся в фильме, полностью осталось от дель Торо – но это уже вам решать – но мне кажется, это весьма и весьма очевидно. Правда, оно идеально вписывается, потому что знаете, у них очень схожие вкусы.

Q. Работая в области фантастики у вас есть столько вариантов, что можно сделать с персонажем; но с другой стороны вы играете персонажа, очень известного в культуре, и этому нужно соответствовать. Как вы находите баланс между мириадом вариантов и тем, чтобы удовлетворить фанатов и толкиенистов?

RA: Всегда придерживаюсь романа. Я из тех, кто читал эту книгу в детстве, потом во взрослом возрасте… я сам – один из фанатов, который не хочет, чтобы этого персонажа угробил какой-то актер-идиот, который считает себя умнее Толкиена, так что я всегда возвращался к Толкиену. Книга все время сопровождала меня на съемках… если я терялся, я всегда возвращался к книге, это единственный способ, которым я мог бы высказать свое уважение этому персонажу.

Q. Вы готовы к огромной международной известности, которую вам окажут как актеру?

RA: Эээ… как к этому подготовиться?.. Скажите! Я не знаю! Об этом я как-то никогда не думал. Я просто делаю свою работу и пытаюсь делать ее хорошо. Я все же надеюсь, что я смогу беспрепятственно ездить в метро – но думаю, это удастся. Я не особо похож на парня из этого фильма… серьезно, я не похож. Я лишь надеюсь, что зрителям понравится фильм, и если меня узнают на улице, я держу пальцы, что ко мне подойдут и скажут «Вы хорошо сыграли!» — вот о чем я надеюсь. Если в меня начнут бросать помидоры – тогда у меня проблемы.

[Выкрик: «В реале вы гораздо выше»]

RA: [смеется]  Да, я выше – именно! Они меня даже не узнают…

Q. Вы уже играли солдат. Как в сравнении с этим выглядят битвы Средиземья, и какое при этом ощущение, когда вы изображаете эпичную битву?

RA: Опять же, все отходит к Толкиену. Толкиен написал книгу в 1937 г. Он познал Первую Мировую войну, он потерял очень близких друзей на Сомме…  я думаю, он пишет о своих переживаниях в войне, о своем страхе выйти за дверь и встретиться с экстремальной опасностью. Я не знаю… я думаю, если посмотреть, что сейчас происходит с солдатами, и тебе просто нужно… ты не можешь изображать то, что случается сейчас, но есть всеобщее понимание того, как обычных людей зовут к оружию, участвовать в войне, и об этом писал Толкиен; с этим нужно создать связь, понять это.

Q. Какое ощущение наконец поделиться этим фильмом с фанатами и зрителями?

RA: Мы с Мартином уже говорили об этом… мы оба забыли, что в конце будет еще и фильм! Наш опыт был настолько эпичным, настолько удовлетворяющим, что я даже не думал о результате. Опыт создания был уже сам по себе достаточным. А потом пришли Веллингтон и премьера, и это было «Ах да! Нам же еще предстоит смотреть фильм! И посмотрите на эти сотни тысяч людей, которые будут смотреть его с нами!» Это было сюрпризом! [смеется] Да.. но теперь я реально предвкушаю 12 декабря, когда все смогут разделить это с нами – тогда они начнут понимать, что мы преодолели.

Q. Были ли какие-то реквизиты или части костюмов, которые вы бы хотели сохранить?

RA: А вы знаете, что в последний день съемок мне подарили Оркрист [пауза] … и Дубовый щит [пауза] … И ключ к двери [пауза, смеется] … И ДАЖЕ карту.  Так что да, я получил, можно сказать, полный набор.  Я могу отправиться в это путешествие, и… да. Я получил все это. Я счастливчик.

Да фильм гуд подбор актеров тоже. Ну так там же смысл заработать денег, а не передать содержание книги))а чтоб денег заработать нужно побольше экшина, сама книга немного как по мне нудновата если честно)  а тут боевик

Филиппа Бойенс о предыстории Гэндальфа и Трейна 

На нью-йоркской премьере «Хоббита» журнал Vulture побеседовал с Филиппой Бойенс об отсутствии предыстории Гэндальфа. В особенности же речь шла о мотивации Гэндальфа помогать гномам и о сцене, где он добывает карту и ключ у Трейна, отца Торина:

О сцене с Трейном Филиппа Бойенс рассказала:

- Мы пытались вставить ее в начало фильма, но потом мы передвинули ее.

На вопрос, будет ли это флешбеком в «Пустоши Смауга», она подтвердила:

- Да, для нас будет очень важно это сделать. Мы встретимся с Трейном, причем, возможно, в очень несчастливых обстоятельствах. Возможно, там будут пытки. Разоблачение того, кто скрывается в Дол Гулдуре [т.е. Саурона-Некроманта] — это фантастический сюжетный ход, так что да, мы идем в этом направлении.

Источник: Vulture

Интервью с Ричардом Тэйлором
Предлагаем вам весьма интересное 7-минутное видеоинтервью с Ричардом Тэйлором, творческим директором компании спецэффектов WETA. В нем он рассказывает о своем отношении к книге «Хоббит», об особенностях сотрудников его компании и о том, как ему работается с Питером Джексоном. С русскими субтитрами!

Да это не просмотр, никакого удовлетворения от фильма когда отвлекают  со стороны разные вещи и субъекты

Спецэффекты «Хоббита»

Компания спецэффектов WETA Digital, отвечавшая за компьютерную графику в «Хоббите», выпустила ролик, демонстрирующий визуальные эффекты в первой серии фильма. Здесь  можно увидеть, как Гэндальф взял бокальчик вина от Дори, как создавался Ривенделл,как снимали сцену с Бильбо, Горлумом и Смаугом.

Спецэффекты «Хоббита» ( продолжение)

«Хоббит» взял миллиард!   

«Хоббит» Питера Джексона стал 15 фильмом в истории кино, взявшим отметку в миллиард долларов в международном прокате. Благодаря отличным результатам в Китае. В прокате США «Хоббит» взял 301 миллион долларов, а в международном чуть более 700.

«Мы горды достижением этой замечательной отметки. Вместе с партнерами из New Line и MGM все на Warner Bros. поздравляют Питера Джексона и его команду с невероятным успехом фильма», – сообщил президент Warner по домашней дистрибуции Дэн Феллман.

Интересно, что среди международных территорий больше всего «Хоббит» взял в Германии (90 млн). В России картина Питера Джексона собрала 43,8 млн.

Азог говорит: интервью с Ману Беннеттом

Новозеландский актер Ману Беннетт играл в таких фильмах, как «30 дней ночи», «Лантана» и «Морской пехотинец» — но славу он обрел ролью мускулистого Крикса в сериале «Спартак«. На актера обратил внимание Питер Джексон, который в результате взял его на роль бледного орка Азога, докучающего гномам в «Хоббите». Теперь же, к выходу DVD/BluRay первой серии кинотрилогии, Беннетт рассказывает журналу Empire об оскверняющем прошлом Азога и о его любимом варге.

Как вы оказались в «Хоббите»?

«Спартак» подходил к концу и я раздумывал: «как мне побить этот успех? Судьба ли мне закончить карьеру в детективном или больничном сериале?» Было очень страшно: я привык ходить по съемочной площадке, где вокруг меня рушатся арены и где тысячи солдат идут в бой. И тут мне позвонили из Новой Зеландии. Питер Джексон уже брал кого-то на роль Азога, но когда занялся монтажом фильма, он посчитал, что это не сработает. Я уже до этого пробовался на эту роль, и они вспомнили меня. А так как у меня еще были съемки последних трех серий «Спартака», я летал туда по выходным. Я выходил со съемок, ехал прямо в аэропорт, летел в Веллингтон, и переодевался из гладиаторского костюма в зеленый.

Похоже, времени было мало…

Я был в студии и работал над Азогом за 4 недели до премьеры! В каком-то плане я был последним ингредиентом для всего этого фильма. Так как меня вызвали в последний момент, я пропустил всю эту рекламную шумиху. В трейлерах не было ни одного кадра с Азогом, потому что он был не готов. Когда я недавно был в Нью-Йорке, я видел набор Лего с деревом и горящими шишками, и к нему прилагалась фигурка Болга [Рыжебородый сын Азога, который появится в "Пустоши Смауга" и "Туда и обратно"] вместо Азога. Это потому что тот дизайн, который теперь у Болга, первоначально задумывался под Азога. Азог должен был быть двухметровым гигантом в пластическом гриме, но Питер передумал. Он решил снимать не такую мощную фигуру и реализовать ее с помощью захвата движений. Думаю, его решение в то время всех удивило.

Мы еще не видели Болга на экране, но как-то сложно представить себе отношения отца и сына у орков…

(смеется) Я не думаю, что у нас будет сцена, где я кормлю его из бутылочки. Не знаю, играют ли они в крикет на краю поля боя. Но вот вам любопытный факт: тот парень, который играет Болга и первоначально игравший Азога — мы с ним вместе ходили в школу в Ньюкасле в Австралии. Его зовут Конан Стивенс, и в те времена он был очень длинным и тощим. Я помню день, когда к нему на школьном дворе начал приставать один парень классом старше — мы все смотрели на это — и Конан внезапно выбросил вперед свои длиннющие ручищи и сбил этого парня с ног. И после этого он изменился. Через месяц из дистрофика он превратился в регбиста, вступил в команду. Затем он стал актером и присоединился к нам в «Спартаке». Я как-то пригласил его в гости, а он рассказал: «Я только что урвал роль Азога». Я весь такой: «Черт, ну ты и подонок! Я хотел эту роль!» Мы хорошо отпраздновали это событие у меня дома, а потом по каким-то творческим причинам Питер решил поменять его персонаж на Болга, а меня попросил сняться в роли Азога. Это очень смешное совпадение. И я присутствовал при том историческом моменте, когда он стал Азогом нашей школы.

А теперь вы вместе терроризируете Средиземье. Похоже, Джексон — фанат «Спартака»…

Знаете, когда в первый день я пришел в Weta, я очень нервничал. Я был напряжен перед встречей. И ощущение было, что находишься в ракетном штабе, с обратным отсчетом по мере приближения Питера: «Питер на парковке! Питер вошел в здание!» И тут входит этот маленький, беспретенциозный бородатый мужичок в совершенно повседневной одежде. Прямо как в «Волшебнике страны Оз», когда тот человечек выходит из-за зеркала — Питер Джексон именно такой. Совершенно без претензий. И первое, что он мне говорит: «Ману, мы очень польщены, что ты приехал к нам. Я большой фанат Спартака и люблю то, что ты сделал в этом проекте. Я знаю, что здесь ты проделаешь фантастическую работу.» И мы прямо с места запрыгнули на коня — ну или, скорее, на варга — и очень быстро разобрались в том, что мне нужно делать.

Каким был ваш подход к персонажу?

В тот вечер, когда меня взяли на роль, я пошел в магазин и купил себе «Империя наносит ответный удар» и «Челюсти». Я поставил себе целью обрести зловещий голос как у Дарта Вейдера и угрожающую внешность акулы. Легко бы было играть этих здоровых тварей как яростных персонажей, держать их все время на температуре кипения. Но я хотел, чтобы мой персонаж имел эффект постоянного, упорного кружения, способный атаковать в любой момент. Питер позволил мне внести много своего в эту роль. Так как я Маори, в сцене, где я избиваю Торина, я откидываюсь назад на варге и закатываю глаза. Маори называют это «пукана», когда ты показываещь врагу белки своих глаз. Это произошло чисто инстинктивно, а в конце дубля я сказал: «Питер, кажется, я сделал пукану». Я не думал, что он будет это использовать, но никогда не знаешь: когда мы пошли на премьеру с компанией друзей-маори, эта сцена была в фильме.

Когда мы говорили с Филиппой Бойенс, она рассказала, что на съемочной площадке у тебя было много поклонниц. Некоторые даже сделали себе майки: «Азог может осквернять меня в любое время».

Уж не знаю, сколько из этих девушек реально бы хотели, чтобы ими овладел Азог! (смеется) В зеленом костюме с шариками для захвата движений это был бы совсем другой номер!

Вы спрашивали, что именно осквернял Азог Осквернитель?

Нет! Это смешно, потому что я помню дискуссии с моим менеджером, когда я впервые пошел пробоваться на эту роль. Мой менеджер — немка, и мы постоянно с ней подшучиваем о немецких сексуальных предпочтениях. (смеется) Она сказала: «Ману, мне кажется, тебе нужно просто быть злым, извращенным мучителем хоббитов!» Вот что она мне порекомендовала.

Захват движений — это удовольствие или утомляет?

Это было напряжно, но и возбуждало. Совершенно случайно я столкнулся с Энди Серкисом на КомикКоне за год до того, как меня взяли на роль. Мы где-то час болтали о захвате движений и о его новой фирме, которую он основал в Лондоне. Тогда он мне сказал «Актерский диапазон расширяется, потому что ты покидаешь собственное тело. Это как в «Троне», где тебя всасывает в компьютерную игру. Ты больше не существуешь; все, что осталось — это роль.» И это было стопроцентно так. Когда я начал работу, я буквально шел по следам Энди, которые он проделал, играя Горлума, я не видел ни одного актера. С Ричардом Армитеджем я познакомился только на премьере. Так что мне нужно было создать для Азога эмоциональный мир. Я помню, как сидел на муляже лошади и представлял себе, что это — огромный волк. Я спросил Питер, который сидел босиком в контрольной комнате о том, какие у нас с варгом отношения. Я считал, что это такая пара, как Одинокий рейнджер с Сильвером.

Вы дали своему варгу кличку?

Да, я называл ее «Дэйзи». (смеется) Мы даже придумали майку с надписью — «Варг — лучший друг орка».

Мило. К Рождеству ожидается расширенная версия «Нежданного путешествия». Там будет бонусный Азог?

Нет. Когда меня взяли на роль, они уже смонтировали фильм. Для некоторых сцен мне нужно было двигаться покадрово, чтобы наложить мои действия поверх Конана. На озвучке было безумно, когда мы пытались найти голос для Азога. Звукачи постоянно подмешивали рычание леопарда и понижали мой голос до супернизкого баритона.

Вы возвращаетесь летом в Новую Зеландию, чтобы снимать новые сцены. Вы можете подсказать нам, что в них будет?

Нет, не могу — я еще не видел сценарий. Но Питер сказал мне, что будет развивать Азога в следующих двух частях, так что дел у меня будет много. Его мотивация — поймать маленького старичка Торина Дубощита, который отрубил ему руку, и отрубить ему тоже несколько конечностей в ответ. Его цель — отыграться.

Отыграться и добыть вкусной еды для Дэйзи?

Хватит уже, наскакался на других варгах! Но кстати, забавно, что вы это упомянули: я не хочу ничего выдавать, но Дэйзи будет играть немаловажную роль. И я клянусь: Азог всегда будет относиться к ней с должным вниманием. Отношения между ними будут продолжаться в следующих сериях.

Автор: Ник де Семльен
Оригинал: Empire
Перевод: TheHutt

«Хоббит: пустошь Смауга»: ролик в скором времени!

Уже давно ожидается первый ролик ко второй части «Хоббита» — «Пустошь Смауга». Теперь же британский сайт классификации возрастных рейтингов BBFC проверил кинотрейлер к фильму. То есть, он находится непосредственно перед выходом в свет.

Длина ролика — 2 мин. 01 сек. Возрастной рейтинг в Англии — такой же, как у первой серии «Хоббита»: 12А (с 12 лет).

Ролик к «Пустоши Смауга» — 12 июня?
По сообщениям от TORN со ссылками на анонимный источник, выход в свет киноролика «Хоббит: Пустошь Смауга» состоится 12 июня. Еще один, альтернативный, источник даже уточняет: премьера в сети пройдет 12 июня в 10:00 утра (западное побережье США) — то есть, в 21:00 по московскому времени.

инфа с сайта http://www.henneth-annun.ru

Досъемки «Хоббита»: отснята последняя сцена с Гэндальфом

Питер Джексон и Иен МакКеллен смотрят в камеру со слезами на глазах. И неудивительно — они только что отсняли последний кадр с Гэндальфом, и их совместная работа подошла к концу.

Питер Джексон: «Несколько секунд назад мы отсняли последний кадр с Гэндальфом. Окончание удивительного приключения, начавшегося в 1999 году. Мне сейчас очень грустно.»

Помимо Иена МакКеллена период съемок также окончился для Леголаса (Орландо Блум) и Тауриэль (Эванджелин Лилли).

Питер Джексон подтвердил окончание съемок для Эванджелин Лилли (28 июня) и Орландо Блума (29 июня). По словам ПиДжея, последние 12 часов Блум убивал орков в Битве Пяти Воинств.

инфа с сайта http://www.henneth-annun.ru